31 декабря 1933 года родился народный артист России Семен Фарада.
Он до сих пор с экранов телевизоров дарит миллионам россиян улыбки, а сам последние годы мало улыбался. Актер 9 лет был прикован к постели из-за инсульта, его родные вопреки всему верили в чудо, но 20 августа 2009 года сердце 75-летнего артиста остановилось. Мы поговорили с его вдовой, актрисой Мариной Полицеймако, о любви и жизни с кинолегендой и об их последнем разговоре.
Новый год теперь стал для меня грустным праздником, раньше мы 31 декабря отмечали день рождения Сени, а потом торжество плавно переходило во встречу наступающего года. В этом году, может, кто-то в гости придет, я-то сама вряд ли куда пойду. Последнее время чувствую себя плохо, с ногами беда – хожу с палочкой. Но я еще выступаю в родном Театре на Таганке, езжу на такси на репетиции, спектакли, так что пока со счетов не списана.
В нашей квартире висит портрет мужа, он оттуда смотрит на меня внимательными, смешными, немного суженными глазами, мысленно с ним общаюсь, он снится мне. Часто вспоминаю, как счастливо жили. Мы ведь познакомились в 1972 году в Театре на Таганке. Так вот, помню, как Сеня пришел, как все с него глаз не спускали. Все-таки Юрий Петрович Любимов взял в труппу актера-самоучку, в то время это было невообразимо. Худрук заметил Сеню в одном из спектаклей самодеятельного театра «Наш дом» Розовского при МГУ и пригласил на Таганку.
В то время и я была замужем, и он тоже несвободен (актер состоял во втором браке. – Авт.). Сеня очень нежно ухаживал, был внимателен, дарил цветы, конфеты, приглашал на интересные постановки. А потом сделал предложение очень своеобразно: «Родишь сына – женюсь!» Я тогда даже немного обиделась, но меня взяла его непохожесть на типичного «актера актерыча» с налетом самовлюбленности. А он был скромный, сдержанный, немного замкнутый, но с потрясающим чувством юмора, которое дано было ему от Бога. Над его анекдотами смеялись все! Не говоря уж о ролях в кино. И честно вам скажу, у меня точно не было никаких сомнений, разводиться или нет, у него, думаю, тоже, мы хотели быть вместе.
Дело в том, что на момент нашего знакомства Сене было почти 40 лет, а своих детей он никогда не имел. Когда спустя 4 года после нашего знакомства родился Миша, он был счастлив, кричал от радости, пел, плясал. Как он сам говорил: «Первые годы вообще не выпускал его из губ». Он был потрясающим отцом, по-этому и наш сын вырос таким прекрасным человеком (Михаил Полицеймако стал успешным актером и телеведущим, ему 41 год, он отец троих детей. – Авт.). Помню, у меня была жуткая грудница после родов, даже молоко пропало. Так вот, в эпоху дефицита нам помогал доставать детское питание наш коллега по театру Володя Высоцкий. Он потом и моему больному отцу в Ленинграде помогал с медикаментами. Вот такой был человек. Сеня ведь дружил со многими, и не только с актерами, было много в его кругу людей технических профессий, потому что он сам окончил техучилище им. Баумана и 7 лет работал инженером-механиком по котельным установкам. Несколько раз у нас в гостях был и сам Любимов. Он прекрасно относился к Сене и при всей внешней строгости был человеком нежным, даже ранимым и замечал таких же.
Семен Львович словно торопился жить, работал на износ. Снялся в 90 картинах, много выступал в комедийных телепрограммах, участвовал в спектаклях Театра на Таганке. Его день был расписан по минутам, он старался все успеть и жить, как говорил сам, на полную катушку. Мало кто знал, что у Фарады были объективные обстоятельства, чтобы спешить. У него был врожденный порок сердца, и он много лет откладывал операцию по замене клапана. Но в 1988 году, в возрасте 55 лет, мотор дал о себе знать, и врачи уговорили его на тяжелую операцию. Через 12 лет у него случился инсульт – после похорон друга, писателя Григория Горина.
– Я умоляла мужа не ходить туда, как чувствовала беду… Сеню парализовало, вначале совсем пропала речь, он был безумно напуган произошедшим. Но и я, и наш сын Миша, и друзья – все были рядом и помогали ему восстанавливаться: занимались гимнастикой, придумывали скороговорки. Сеня тогда стал постепенно вставать и очень хотел вернуться на сцену таким же, как был до болезни. Но спустя полтора года его разбил второй инсульт, он уже не встал и девять лет был прикован к постели. Все понимали, что состояние тяжелое, но лично я сдаваться не собиралась. Мне очень хотелось верить в чудо, и я верила! Помню, он в последнем нашем разговоре просил у меня прощения за все, целовал, обнимал, говорил о Мише… Все эти годы я была за мужем, как за каменной стеной, он оберегал всю нашу семью, его очень не хватает.
