Вот уже 101 год соседняя страна празднует свой юридический исход из Российской империи и превращение в самостоятельное государство. А ее национальным героем стал маршал Карл Густав Маннергейм. И если независимость Финляндии в нашей стране воспринимается как данность, то отношение к барону весьма сложное.
Финляндия вошла в состав страны после Русско-шведской войны 1808 — 1809 годов. Но ее статус в империи всегда был особым. В условиях абсолютной монархии она имела собственные органы управления. Более того, она экономически оставалась достаточно самостоятельной территорией — вплоть до введения в 1860 году собственной валюты и существования внутренней таможенной границы, отделяющей Великое княжество Финляндское от России. Даже полиция в Финляндии была своя.
Однако Николай II хотел несколько уменьшить возможности автономного статуса Финляндии. Но полного подчинения так и не добился. Этому помешала начавшаяся в 1905 году первая русская революция. Население княжества ее поддержало, и царь вынужден был отменить все свои решения. В результате в Финляндии осталась собственная валюта, а в 1906 году была даже проведена реформа, заложившая основы современного парламентаризма в этой стране. Был создан собственный внесословный парламент, который формировался на основе всеобщих выборов депутатов. И в голосовании впервые в Европе стали принимать участие женщины.
Февральскую революцию в Финляндии восприняли сложно. Еще более настороженно Октябрьскую. Однако 4 декабря 1917 года сенат выступил с заявлением о необходимости отделения от России, а 6 декабря, этот вопрос был вынесен на обсуждение парламента. Результаты голосования, однако, оказались неожиданными: только 100 депутатов парламента из 200 отдали свои голоса «за». При этом Финляндия была объявлена независимой. Заявление правительства стало основой для официальной декларации, которая давала ему право приступить к практическому решению вопроса.
Сначала финское Правительство, игнорируя власти Советской России, стало обращаться с просьбой о признании независимости к зарубежным государствам. Однако никто не спешил признавать финскую самостоятельность. Тогда финны решили поехать к советскому правительству и Ленину.
И 31 декабря 1917 года Совет народных комиссаров преподнес Финляндии новогодний подарок — подписал декрет о признании ее независимости. В определенном смысле, это была и особая благодарность за то, что Финляндия долгое время являлась своего рода обиталищем для русских революционеров, боровшихся сначала против царского, а затем Временного правительства.
При этом надо понимать, что официальное обращение финляндской правительственной делегации в Смольный в декабре 1917 года было очень важно и для большевиков. Фактически это означало официальное признание их правительства.
Говоря о Финляндии, нельзя не вспомнить о маршале Маннергейме, который в северной стране считается национальным героем. Однако в России отношение к маршалу весьма сложное.
Совсем недавно, в прошлом году, в Петербурге была открыта доска Карлу Густаву Маннергейму. Это событие настолько всколыхнуло город, что памятный знак финскому маршалу был снят. После того, как неоднократно его обливали краской, и даже порубили топором.
Российское военно-историческое общество решило перенести доску Маннергейму в музей Первой мировой войны в Царском Селе. Как говорил тогда пресс-секретарь главы российского государства Дмитрий Песков, «личность Маннергейма вызывает горячие споры. Но однозначно можно сказать, что это личность незаурядная и имеющая отношения к нашей истории, и роль его еще долго будут изучать историки».
Стоит вспомнить, что Карл Густав Маннергейм родился в 1867 году в Великом княжестве Финляндском. С 1887 года по 1917 год служил в русской армии, участвовал в Русско-японской войне, командовал несколькими частями в Первую мировую войну. После прихода большевиков к власти Маннергейм уехал в Финляндию, которая провозгласила независимость от России, а в 1918 году был назначен главнокомандующим финской армией. В ходе Зимней войны и Второй мировой войны возглавлял финскую армию, воюя против СССР.
Сторонники памятной доски говорили о том, что мемориал Маннергейма устанавливается для того, чтобы сохранить память о Первой мировой. И возведение памятников героям Первой мировой войны — это попытка справиться с трагическим расколом в российском обществе, соединения России царской, советской и современной.
Мы решили еще раз спросить историков, исследователей о маршале Маннергейме и его роли в российской истории.
Как считает заведующий кафедрой истории нового и новейшего времени СПбГУ, доктор исторических наук, автор книги «К. Г. Маннергейм без ретуши. 1940–1944» Владимир Барышников, «Маннергейм действительно был офицером российской армии, был царским генералом. Но таких генералов было много, и говорить о том, что у него были какие-то выдающиеся достижения в русский период его жизни, нельзя». Как отметил историк, барон участвовал в Русско-японской войне, был одним из организаторов и руководителем исследовательской экспедиции в Китай, участвовал в Первой мировой войне, «но он не был блестящим генералом, который одержал выдающиеся победы на полях сражений».
«Самое неприятное, на мой взгляд, что из Маннергейма пытаются слепить образ спасителя Ленинграда в годы блокады. Появилась популярная версия, что тогда он отдал приказ финским войскам остановиться у стен Ленинграда и не штурмовать город. Всё это объясняется романтическими, но совершенно вымышленными причинами: Маннергейм когда-то сам ранее жил в нашем городе и очень его любил. Роль спасителя объясняют ещё и тем, что со стороны Карельского перешейка не велись интенсивные обстрелы нашего города из дальнобойных орудий. Однако, во-первых, в Финляндии их просто не было, а во-вторых, 22 июня 1941 года именно с финской территории немецкие самолёты нанесли первые удары по районам Ленинграда», — сказал Владимир Барышников.
По его мнению, все документы подтверждают, что задача Маннергейма заключалась в том, чтобы Ленинград взять. Финляндия имела свой собственный сектор блокадного кольца. И осенью 1942 года с территории Финляндии была предпринята попытка перекрыть Дорогу жизни — высадить десант в стратегически важном месте, на острове Сухо, расположенном в юго-восточной части Ладожского озера. Его захват позволял заблокировать нормальное функционирование Дороги жизни, прервать единственную более или менее надёжную связь Ленинграда со всей страной. «Операция закончилась провалом, но факт её планирования бесспорен, и, естественно, всё происходило по согласованию с главнокомандующим войсками Финляндии маршалом Маннергеймом», — подчеркивает профессор Барышников.
Профессор истории в Университетах Тампере и Хельсинки Охто Маннинен уверен, что для Финляндии Маннергейм исторический герой. «Если же посмотреть глазами петербуржцев, то здесь, конечно, всё будет не так очевидно. Другое дело, что мемориальные доски, как мне кажется, ставятся не хорошим или плохим людям, а историческим героям, большинство из которых по определению противоречивы», — говорит Маннинен.
По его мнению, Маннергейм герой не только финский, но и русский. И не только потому что он служил в царской армии. «Есть исторические оценки, в соответствии с которыми во время Второй мировой войны Маннергейм сдерживал наступление финских войск на Ленинград, так как сохранил личные хорошие воспоминания об этом городе. Они отчасти спорные, но до конца объяснить мотивы Карла Маннергейма всё-таки историки пока не могут. Понятно одно: это был тонкий политик», — отметил профессор.
Как заверяет Охто Маннинен, можно точно сказать, что Финляндия по разным причинам стремилась ограничить участие своих войск в боевых действиях на Восточном фронте.
«Также важно, что Финляндия не бомбардировала Ленинград, авиационных ударов не было. Есть один пример, когда финские самолёты проводили авиаудары по аэродромам северней Ленинграда. И это были те аэродромы, с которых вылетали советские истребители, бомбардировавшие финские города. Да и провал операции на острове Сухо, про которую в Финляндии не любят вспоминать, по разным сведениям, можно объяснить некоторым саботажем со стороны Маннергейма», — приводит свою аргументацию финский профессор.
Вот такие противоречивые мнения высказывают историки двух стран. Но закончить можно словами спецпредставителя президента РФ Сергея Иванова, которые он говорил в Петербурге: «никто не собирается обелять действия Маннергейма после 1918 года, но до 1918 года он служил России».
