В чем, на ваш взгляд, причина кассового успеха российских фильмов ужасов и дома, и за рубежом?
Этот жанр сейчас в принципе в тренде. Доказательством тому – кассовые сборы таких фильмов, как «Оно», «Прочь» и даже «Веном». Еще одна причина успеха именно наших «ужастиков» состоит в том, что в их основе лежит славянская мифология. Для наших зрителей она вполне привычна, а иностранный зритель воспринимает ее как нечто самобытное и оригинальное. Отсюда и кассовые показатели за рубежом. Третий фактор успеха – то, что мы существуем в довольно жестких жанровых канонах, пусть и используем славянскую мифологию. И по форме наше кино – абсолютно западное. На стыке этих трех факторов, как мне кажется, и рождается успех. При этом мы делаем то, что нам нравится, а этот продукт, что называется, «выстреливает».
Иван Капитонов. Источник фото: http://budzma.by
Чем вас лично заинтересовал этот жанр? Почему вы начали заниматься его развитием?
Люди приходят в кино посмеяться и испугаться. Помните, в СССР были луна-парки. Что мне там больше всего нравилось? Комната смеха, американские горки и, самое главное, поезд ужаса! Садишься на него, едешь, а на твоем пути то скелет выпрыгнет, то еще что-нибудь! Это и есть три фактора, которые «работают» эффективнее всего с точки зрения индустрии развлечений: посмеяться, поучаствовать в некоем «экшене», чтобы у тебя захватило дух, и испугаться. Понятно, что крупные американские проекты с огромными бюджетами это самые что ни на есть «американские горки». Есть также комедии и хорроры, которые тоже всегда «работают». Это первичные жанры. Что в кинематографии начала XX века, что сейчас, они всегда присутствуют. Но в нашей стране «хоррор» никогда особо в кино не развивался. Были отдельные попытки что-то сделать в девяностые годы. Были фильмы Павла Руминова, но все это было не системно. И начиная с фильма «Пиковая дама. Черный обряд», который мы сделали с режиссером Станиславом Подгаевским, запустилась первая глобальная волна картин этого жанра в России. На данном этапе развития направления мы многие вещи заимствуем и копируем. Но в целом мы сейчас формируем «хоррор» как системный жанр кинематографии. Специфика этого жанра состоит в том, что его сложно определить сюжетными нюансами. Например, в основе детектива – преступление, которое кто-то раскрывает. А вот фильм ужасов сюжетом не определяется. Он определяется теми эмоциями, которые автор хочет вызвать у зрителя. Возьмем, например, «Забавные игры» Микаеля Ханеке. По большому счету, он снят в сложно определяемом жанре. Но это тоже «ужастик». Потому что авторы сознательно вызывают у нас эти чувства – страха, ужаса и отвращения.
«Русалка. Озеро мертвых» вскоре должна появиться на экранах кинотеатров в Латинской Америке. Как вы думаете, как к фильму отнесутся латиноамериканские зрители?
И в Латинской Америке, и в Юго-Восточной Азии, и в России живут люди с мистическим сознанием. Мы все эзотерически ориентированы. Именно поэтому наши фильмы ужасов, как мне кажется, и пользуются таким успехом, что в Юго-Восточной Азии, что в России. То же самое должно произойти и в Латинской Америке. Мы ожидаем там солидных кассовых сборов. Но уже сейчас понятно, что «Русалка» собрала больше, чем и «Пиковая дама», и «Невеста».
Вскоре выходит на экраны ваш следующий проект – «Яга. Кошмар темного леса».
Мы продюсируем этот фильм с Александром Роднянским и Сергеем Мелькумовым. Нас поддержали Фонд кино и «Централ Партнершип». Сейчас мы работаем над монтажом картины. Она должна выйти в прокат ориентировочно осенью 2019 года. Скорее всего, под Хэллоуин. Мы стараемся в каждый наш фильм привносить новые элементы. «Пиковая дама» была городской мистической драмой. «Невеста» – готическая драма. «Русалка» это хоррор с элементами мелодрамы. А «Яга» это семейный приключенческий хоррор. Мне кажется, что он самый интересный из наших фильмов. В том числе с точки зрения сюжетных ходов и поворотов. Его можно сравнить с американским фильмом «Оно». Это хоррор, но при этом объективно интересное кино. Наш идеал это именно такие картины, совмещающие элементы различных жанров и расширяющие аудиторию. Еще один наш эталон – сериал Stranger things, в котором есть две сюжетные линии (подростки и их родители), что позволяет расширить аудиторию. К этому мы и стремимся. Например, основной аудиторией картины «Русалка», в которой затрагиваются проблемы ревности и предательства, мы считали девушек в возрасте от 14 лет до 21 года. А у фильма «Яга» гораздо шире проблематика, и больше действуют взрослые. Целевая аудитория «Яги» – от 14 до 35 лет, в том числе люди, у которых есть дети. Картина затрагивает один из главных страхов родителей – недоверие к няне, которую ты оставляешь наедине со своими детьми. Допустим, пятилетний ребенок сможет на нее пожаловаться, если что. А грудной? Может быть, она его ударит или прикрикнет. И этот страх действительно существует. Основная аудитория, посещающая кинотеатры, – люди 25-35 лет, и им эта проблематика близка. В этом и состоит наш подход. Мы ищем современные социальные страхи, которые ранее не были артикулированы, и с ними работаем. Пытаемся придумать крутую интересную историю, которая отражает страх, присутствующий в душе каждого человека. В фильме «Яга» мы говорим и о классическом образе Бабы Яги, рассказываем семейную и подростковую историю, говорим о страхах взрослых и детей, и все это преподносим в игровой форме. Уверен, что у этой картины будет широкая аудитория.
Кадр из фильма «Яга. Кошмар темного леса».
А есть ли у вас «список страхов» на ближайшие 5 лет? Над какими проектами собираетесь работать после «Яги»?
Список страхов есть, но я не могу его озвучить, потому что это коммерческая тайна. Сейчас мы работаем над картиной под рабочим названием «Лес-Покров», который по жанру ближе к True horror (съемки, стилизованные под любительские – Ред.). Его сюжет основан не реальных событиях: группа поисковиков отправляется на поиски ребенка в леса Ленинградской области. И там сталкиваются с чем-то действительно сверхъестественным и ужасным. «Лес-Покров» будет снят в репортажной манере, в стиле «Ведьмы из Блэр» и «Репортажа». Таких фильмов на Западе было довольно много, а в России их еще не снимали.
Будут ли в этом фильме присутствовать персонажи российского фольклора?
Да, будут, и много. Один из них – Леший. По народным поверьям, в праздник Покров (отмечается 14 октября) в лесу просыпается и начинает буйствовать вся нечисть, и оттуда нужно бежать. И все события в фильме происходят в течение одного дня – 14 октября.
Сколько фильмов в год вы собираетесь снимать в ближайшие 10 лет?
Для нас принципиально важно сохранять качество фильмов. Исходя из этого, мы можем производить в среднем 2-3 фильма в год. Снимать чаще мы не хотим, потому что у нас штучный продукт. Если снимать больше, то мы со Станиславом Подгаевским не сможем полноценно заниматься ни сценарной подготовкой, ни подбором группы, ни пост-продакшном, ни маркетингом, что самое главное.
В ваших фильмах много детских ролей. Как съемка в «ужастиках» отражается на психике юных актеров?
Здесь история такая. Я снимал разные фильмы: и комедии, и приключения, и т.д. Могу с уверенностью утверждать, что хорроры снимать смешнее всего. Обычно на съемочных площадках хорроров самая веселая и кайфовая атмосфера. Юный актер в гриме, например, может, издалека увидев отца или старшего брата, спрятаться за углом на площадке, и, с трудом сдерживая смех, выпрыгнуть перед ним в самый непредсказуемый момент. А на съемках комедий, например, все, наоборот, напряжены, чтобы снять смешно. А на съемках хорроров мы стоим за камерами и смеемся. И у нас полное ощущение того, что мы снимаем развлекательное кино. Ведь фактически хорроры обладают психотерапевтическим эффектом. Во-первых, они помогают людям побеждать страхи. Во-вторых, представьте себе ситуацию. У человека дома что-то не заладилось, на работе проблемы. И вот он приходит в кинотеатр и на полтора часа окунается в атмосферу ужаса. Выходит из зала и думает: «Уффф, слава Богу, у меня все более-менее хорошо по сравнению с тем, что я увидел на экране». Это всё действительно работает. Классический пример – американская студия Universal, которая в тридцатые годы прошлого столетия, в период Великой Депрессии, на фильмах в этом жанре и сделала себе имя и кассу. Американское общество в тот период находилось в сильном упадке. А Universal снимала фильмы про Франкенштейна, про Дракулу и про других монстров, именно благодаря этому жанру став большой студией. У людей не было работы, жизнь была безрадостной. Они приходили в кино, видели, что у кого-то всё может быть еще хуже, и получали легкую передышку.
