Макс Слефогт – один из самых известных немецких художников-импрессионистов. Собственно, он был одним из тех, на ком и закончилась великая эпоха европейского импрессионизма.
Но из той эпохи, для этой статьи, мне важна именно эта картина, в качестве иллюстрации. Я один раз наблюдала подобное в жизни, в весьма юном возрасте, во дворе, а уже потом, когда стала работать, мне часто хотелось показать эту картину некоторым моим клиенткам.
Не то, чтобы в качестве арт-терапии, а просто так, для раздумий, для размышлений…
Картина написана в 1903 году, и для художника это был очень рисковый шаг. Ну, он мог неплохо огрести от феминисток, но в данном случае, вроде бы все обошлось.
Присмотритесь… Сними латы, переодень этого рыцаря, то есть надень на него – жилет, рубаху, сапоги хромовые, портки, не забудь картуз, отдели излишнее количество женских дел, и перед нами будет классическая сцена уже из нашей истории, российской, вековой: мужик уходит, а женщина хватает его за ноги, и кричит что-то вроде:
— Гришенька! Прости меня дуру грешную, ужо не покидай меня, не оставляй на произвол судьбы…
Видели такое в кино? Я видела, но как уже написала, один раз и в жизни наблюдала, во дворе, когда мы вечером с девчонками сидели на качелях.
Честное слово, стало не по себе, очень гадко на душе стало. И не одной мне. Хотя и картуза на мужике не было, а была бейсболка.
Макс Слефогг – хитрец. Он хотел показать нам «идеального» мужчину, по которому возникла тоска в начале 20 века, и даже ранее. Тема «рыцарства» — она ведь вечная, да?
Рыцарь – он ведь не может быть плохим, не может плохо обращаться с женщинами или детьми? И художник попытался показать нам спрос, если хотите, на рыцаря. Хотя он, бедный, уже и свалить хочет, да не пускают его, тоже за ноги цепляются.
Но в жизни все иначе. Есть вечная проблема, как с рыцарями, так и с принцами, и с принцессами, и это вполне объяснимо.
Труднее объяснить, когда уже не рыцарь, а, простите, довольно распущенное и безнравственное существо, с какой-то конопатой душой, приносящее только страдания. А женщина, которой выпало несчастье, по собственной глупости, конечно, жить с ним, цепляется, пусть и в переносном смысле за эти самые «сапоги»…
Любой честный психолог вам скажет — есть ситуации, в которых он бессилен. Другими словами – клиентка может прийти, и она даже будет хотеть исправить ситуацию, но исключительно в одну сторону:
— Верните мне моего Гришеньку!
Женщина словно оказывается в какой-то «серой» зоне, где уже не действует логика, разум, убеждения и аргументы. Такие женщины – частые клиентки различных знахарок, колдуний, но иногда их и к психологам заносит.
И становится понятным, что это не любовь, а именно та страшная страсть, которая убивает души людей. Любовь – она всегда воспитанная, она девочка — из приличного дома. А страсть – оторва и лгунья. А часто и шантажистка.
— Вы мне не поможете его вернуть? А если я жить не захочу?
— Милая моя, но вы ведь сами рассказали, как он вас унижал, как много вы от него натерпелись…
И так хотелось добавить: «Что вы в нем нашли?» Но я не имела права на это.
Над этой «серой» зоной – не властвуют люди – родные, знакомые. Психологи. Психиатры, наверное, властвуют, но до них еще добраться надо. Да и власть их такая, специфическая.
Написала мне женщина недавно, из этой «серой» зоны. Я и так с ней, и этак… А в ответ все одно, все в том же стиле:
— Верните мне моего Гришеньку!
И добавляет – я ведь смиренная такая, все от него терпела. И унижал он меня, и… Элина, вы же вроде как православная…
И я задумываюсь. А потом, пишу ответ, в «серую» зону:
— Простите, но православные дорожат Образом и Подобием в себе. А вы словно удовольствие получаете, когда это растаптывают в вас. Зачем? Какое же это смирение?
Но писать в «серую» зону, это как писать на Марс, или на Луну, в надежде получить ответ на вопрос…
Милые мои женщины, у унижения есть предел. Не переступайте через него.
И мне нравится один из последних импрессионистов — Макс Слефогт. Нравится его работа «Танец со смертью». Но вот эту картину – я не очень люблю, хотя она идеальна для иллюстрации этой темы.
Знаете, если рыцарь настоящий, то он никогда не позволит, чтобы женщины вот так цеплялись за его ноги. Удовольствие от этого только какие-нибудь очень уж дремучие «гришеньки» могут испытывать.
А тот, кто придумает, как помогать людям, которые в «серой» зоне находятся, и не методами психиатров, тот Нобелевку, наверное, получит.
Я вот пока не придумала.
