В конце июня ездил в Америку. И решил отыскать старинную подругу, она там живет уже лет двадцать, или больше. Мы давно перестали со Светой общаться, я знал лишь, что вышла замуж за американца, у них дети.
Когда-то мы очень дружили, страшно напивались у нее дома на Таганке, включали Таню Буланову и подпевали ей. «Еще одна осталась ночь у нас с тобой…» Нет, у нас не было никакого романа, ну поцеловались спьяну однажды, не считается.
Света была веселой, отвязной, угарной девчонкой. Я жалел, когда она улетала в Америку. Но Света отвечала: «Фигня! Устроюсь, позову в гости. Будем так же веселиться».
Она устроилась, хорошо устроилась. Но в гости не позвала. Несколько раз отвечала на мейлы, типа «ой, занята, потом напишу все подробнее».
И теперь я прилетел в Нью-Йорк. Тут же вспомнил о Свете. Света живет рядом с Нью-Йорком, в своем доме. Нашел ее мейл, написал. У меня не было особых планов и много свободного времени, я вполне был готов нагрянуть к ней в гости. Как некогда в Москве.
Света ответила сдержанно: «Let’s meet in NYC. Sorry I don’t have Russian keyboard» («Давай встретимся в Нью-Йорке. Извини, у меня нет русской клавиатуры»).
Короче, гости обломились. Ну ладно, думал я. Там же муж, дети, а тут какой-то русский чувак, зачем я им? Договорились встретиться в ресторане.
Сижу, жду, волнуюсь. Какой она придет, моя веселая подруга Света? Наверно, толстая стала. (Хотя, честно говоря, в Америке толстых не больше, чем у нас. Это вообще миф о «жирных американцах».) А может, явится даже с мужем ? Он же волнуется, наверно, что за русский чувак, опасный наверно, бандит с пистолетом…
– Привет!
Я обернулся. Передо мной была Света. Худая, стройная, улыбается. Почти совсем не изменилась.
– А ты что-то растолстел! – говорит. – У меня часа два, окей?
– Ну окей, окей.
– А то у меня shopping, а еще марафон tomorrow… то есть завтра. Я бегом занимаюсь.
И села напротив, все так же улыбаясь. Я заметил, что Света не только постоянно вставляет английские слова, не только говорит с легким акцентом, она вообще говорит по-русски будто с трудом, будто вспоминая его.
Да, призналась Света, она давно не пользуется русским. Ее дети вообще не знают русского. Они любят мультик про Машу и Медведя, но смотрят его на английском.
– Свет! Но это же какая-то фигня. Почему дети не знают русского?
Света вежливо улыбнулась. И все объяснила. В какой-то момент она решила, что Россия – это прошлое. Что она становится американкой. Полноценной американкой. Она перестала ездить в Москву, она не общается с прежними друзьями. Она будто отсекла ту жизнь.
– Света, но зачем?
– Потому что в Америке надо быть американцем.
– И у тебя нет вообще никакой ностальгии?
– Нет. Я же сказала, что всё отсекла.
Ладно, думаю, сейчас я наведу порядок в твоей голове. И заказал бутылку вина. Я хорошо помнил, что Света любила сухие итальянские вина.
Света подняла бокал: за встречу! И отпила чуть-чуть.
– Нет! – смеюсь. – До дна! Как раньше.
Света взглянула на меня очень строго:
– Лёша, как раньше не будет, я же объяснила.
И тогда мы начали разговаривать о ее американской жизни. Мешая английские и русские слова, Света с неизменной улыбкой рассказывала о работе мужа, о том, что они занимаются бегом вместе, и это так cool, то есть круто; о том, что купили новый дом, это дорого, но это инвестиция в будущее; о том, что их сыновья очень умные и успешные в школе, один играет за футбольную команду школы, а второй намерен изучать менеджмент…
Это был очень утомительный рассказ. Я начал задремывать. К тому же сказывалась разница во времени. На самом деле, разница была в другом. В том, что называется менталитет.
Передо мной сидела действительно американка. Успешная и спортивная. Очень приветливая. И дико скучная. Той девчонки с Таганки больше не было, она умерла.
Я понял, что второй час общения будет уже лишним. Я перебил Свету:
– Слушай, а помнишь Буланову?
– Russian singer?
– Да, блин! Рашн певицу. – и затянул: – Еще одна осталась ночь у нас с тобооой…
За другими столами перестали есть, внимательно посмотрели на меня. А я продолжил: «Еще лишь раз я прошепчу тебе – ты мой!»
Света покраснела, сказала:
– Please stop it!
Но русского человека не остановить. Я потребовал:
– Подпевай! «Еще один последний раз твои глаза… »
Света подозвала официанта, попросила счет. Я ответил: «Не волнуйся, я башляю!»
…Когда она ушла, я допил всю бутылку сухого, взял еще одну. Допил. Потом еще догонялся в барах. Я шел по огромному вечернему Нью-Йорку, было очень шумно, очень много народа, очень весело. Нью-Йорк – это праздничный город. Только мне казалось, что я шел с похорон.
И в общем, так и было.
Алексей БЕЛЯКОВ
