В конце апреля 1945 года управляющему делами партии Мартину Борману было дано задание найти представителя СМИ одной из нейтральных стран, наладить с ним контакт и доставить в бункер Рейхсканцелярии.
Этим журналистом стал Курт Шпейдель, который взял у фюрера Третьего рейха посмертное интервью. Однако сам Шпейдель был убит при штурме бункера, а его блокнот с раритетными записями был доставлен в Москву, где хранился в архиве музея Вооруженных сил.
После один из сотрудников архива решил расшифровать и обнародовать интервью с Гитлером. Вот, что из этого получилось.
Журналист спросил у Гитлера, думал ли он, что может проиграть войну. По словам фюрера, он понимал, на что шел. Это была решающая борьба, ставкой в которой была жизнь белой расы.
На кон было поставлено все, и исход этой битвы мог быть только один: либо мы победим, либо окончательно погибнем, заявил диктатор.
Также Гитлера спросили о том, осознает ли он то, что потерпел поражение. Нацист отметил, что не считает себя проигравшим. Возможно, проиграло государство, Германия, но не я, утвердил Гитлер. Национал-социализм наглядно доказал свое абсолютное преимущество. За все время пребывания у власти, движению удалось построить величайшее государство – духовно и физически развитое, добавил фашист. Гитлер уточнил, что его идея пала, но это падение вверх, а не вниз.
Также диктатор признал, что русская нация оказалась сильнее и выносливее, чем он думал ранее. В этой безумной войне они смогли не только одержать верх, но и остаться людьми.
Сам Гитлер не раз говорил о том, что он проиграл войну, но не саму идею национал-социализма. Перед журналистом встал закономерный вопрос о том, нужна ли была эта война?
По словам рейхсканцлера, не он затеял эту войну и не от него зависело ее продолжение. Никто не виноват, что новое поколение немцев строило свое будущее, а им постоянно вставляли палки в колеса. Англичане, американцы, евреи всего мира сделали все для того, чтобы задушить молодые ростки национал-социалистического движения. Только дурак может подумать, что войну развязали стратеги, заявил Адольф Гитлер.
