Sobesednik.ru пообщался с вдовой народного артиста РФ Михаила Танича Лидией Козловой о последних днях жизни поэта.
На долю поэта-песенника, автора хитов «Белый лебедь на пруду», «Черный кот», «Ходит песенка по кругу», «Городок», выпало много тяжелых испытаний, он 6 лет провел в тюрьме в Пермском крае за антисоветскую агитацию. В конце жизни поэт мучился от адских болей. Врачи удивлялись, как он прожил с запущенным раком легких целых 8 лет…
– 15 сентября по традиции мы съездили на Ваганьковское кладбище и положили цветы к его памятнику. Потом поехали к нам, – нечаянно оговорилась вдова, как будто ее Миша до сих пор с ней. – Вспоминали Танича. Он до сих пор мне снится. И сны зачастую вещие: Михаил Исаевич что-то советует, объясняет, дает указания.
Лидия Николаевна и Михаил Исаевич прожили вместе 52 года. Он родился в Таганроге, его отец заведовал коммунальным хозяйством города. Его расстреляли по сталинским спискам, когда будущий поэт еще был ребенком. Вскоре арестовали и мать Танича. И тогда Михаила забрал дедушка по линии матери в Ростов-на-Дону. В 1942 году его призвали на фронт, он чудом выжил после тяжелой контузии. Юность же Лидии Козловой, которая в будущем свяжет свою жизнь с песенной поэзией и напишет знаменитый «Айсберг» для Пугачевой, тоже искалечила война. Спустя 11 лет после окончания ВОВ они вместе возводили Волжскую гидроэлектростанцию. И там, на берегу Волги, встретились два поэтических сердца. Она запела песню, а он сказал: «Так это же я написал». Они до утра читали друг другу стихи, и казалось, что и не было той войны, о ней лишь напоминали душевные и телесные раны, залеченные поэзией.
Михаил Исаевич перед самой смертью признался жене, что они «не налюбились»
// Фото: из личного архива
– Мы очень долго были бедными, даже никаких праздников не отмечали, – вспоминает суровые послевоенные годы Лидия Козлова. – Праздник для нас был тогда, когда мы не были голодными. Когда Михаил Исаевич начал сочинять песни и они становились популярными, то у нас появлялись авторские отчисления: сущие копеечки от каждого исполнения. На эти деньги можно было купить хлеба. Когда Танич, скажем так, проработал в «песне» десять лет, то появились такие авторские, что можно было уже и день рождения отмечать! Правда, это никогда не было торжественно, всегда демократично. Ведь в советское время было сложно достать какие-либо продукты. Мы тогда жили в Московской области, и я ездила за покупками в соседний поселок, где стояла в очередях в магазин по 3–4 часа. Танич же очень любил принимать гостей. И кто бы ни пришел к нам в дом, даже человек с улицы, Михаил Исаевич сразу спрашивал: «Есть хочешь?» Потом он уже интересовался, что гостя привело к нему. Ведь приезжали со всего Советского Союза, чтобы показать Таничу свои песни и получить профессиональный совет. Знаете, это очень трудная задача – не обидеть автора. Михаил Исаевич по своей натуре был жестким. Даже мне никогда не делал комплиментов. Говорил, что человек не виноват, если неталантлив. И если у приехавшего к нему был слабый материал, то он мог сказать: «Сочинять – очень хорошо: развивается душа. Но основную работу не надо бросать, надо кормить семью».
Лидия Николаевна вспомнила, как известный всем лидер криминального клана Москвы по прозвищу Япончик (Вячеслав Кириллович Иваньков) приходил каяться перед Михаилом Исаевичем.
– Однажды мы с Таничем обедали в ресторане. И к нам подошел официант: «Вячеслав Кириллович хотел бы сказать вам два слова…» Не поняли, о чем идет речь. Через несколько минут к нам подошел Япончик: маленький, худенький, с серым лицом, потому что в тюрьме ни света, ни воздуха. Он встал сбоку от Танича, наклонился и сказал: «Михаил Исаевич, когда я сидел в американской тюрьме, мне привезли все ваши песни. Сколько же я передумал за эти годы! Как жалко, что раньше не встретил вас в своей жизни. Тогда бы понял, что наделал очень много ошибок. Благодарю вас. Позвольте пожать руку и поклониться вам». Танич повернулся к нему, жестко и не торопясь подал руку. И тот, смиряя свою гордыню, стоял, склонив голову перед Мишей, и молчал. Таким образом он буквально заставил одного из главных преступников мира прийти и попросить прощения за всех. Потом Япончик просил похоронить его рядом с Таничем.
Поэт умер на год раньше криминального авторитета. В 2008 году страна простилась с Михаилом Исаевичем.
Танич до последнего был предан музыке.
И даже будучи больным, старался быть рядом со своими музыкантами
// Фото: Анатолий Ломохов
– Последние полгода Миша не вставал с кровати. Но каждое утро просыпался в шесть часов. Рядом с его кроватью лежали карандаш, листок, и он постоянно что-то записывал. Когда у него уже ослабла рука, то будил меня и надиктовывал тексты. После того как мужа не стало, я вообще долго не могла заходить к нему в кабинет… Только через два месяца решилась. И нашла его рукописи, в которых были пометки: какие песни и для кого. Вот такое наследие он мне оставил. После его ухода ребята из «Лесоповала» решили, что я буду их художественным руководителем.
За неделю до его ухода из жизни снималась программа «Шансон года». Ему прислали приглашение, чтобы он поднялся на сцену и вручил награду «Лесоповалу». Но к тому времени муж полгода не вставал с кровати, перенес четыре инфаркта, болел раком. И тогда он еле-еле сказал: «Подними меня. Я должен сделать 17 шагов». Он хорошо помнил, что на служебном входе в Кремль 17 ступеней вниз. Позвонила тогда врачу и сказала, что Танич собирается на премию. Доктор опешил: «Вы что, с ума сошли! Если Михаил Исаевич выйдет на сцену, то его уже через неделю не будет. У него весь организм истощен. Не знаем, как он еще живет!» Но муж настоял, мы приехали в Кремль. Он преодолел эти 17 ступеней. И перед тем как выйти на сцену, сказал, что из одной кулисы сможет выйти, а вернуться обратно у него уже не будет сил. Ему дали в руки тяжелую статуэтку. Нашел в себе силы, вышел на сцену и вручил ее солисту «Лесоповала» Стасу Волкову. Он еле-еле дошел обратно и упал. Когда его привезли домой, очень спокойно сказал: «Вези меня в больницу, я уже, наверно, концы отдаю». Его сразу же определили в реанимацию.
Когда супруг умирал, Лидия Козлова держала его за руку и признавалась в любви
// Фото: Юрий Самолыго
– У Миши были нечеловеческие боли. И уже после смерти его коллеги мне рассказали, что ему было очень плохо: он иногда постанывал от болей. А при мне он держался. Ему отчасти помогала справиться с болями вера в Бога. Муж крестился после 78 лет. И на этот шаг его подвигла, как он говорил, жизнь. Однажды признался: «Был на фронте, воевал на передовой линии… И когда летела на меня смерть, говорил: «Господи, пронеси». И Господь проносил. Когда был в лагере, хотели отрезать ноги и убить, тоже просил: «Господи, останови этих людей». И когда на меня писали всякую клевету, что я обманывал народ и якобы из корысти писал песни, говорил: «Господи, защити, если можно». Его песни – покаяние Богу. Все композиции «Лесоповала» написаны для того, чтобы достучаться до сердец преступников. Муж считал, что надо жить честно по отношению ко всем. Ведь каждый человек рождается чистым, но обстоятельства иногда его вынуждают совершать непорядочные поступки. В Библии говорится, что когда Иисус делал проповеди, ему все церковники говорили: «Зачем ты идешь к грешникам?» Он им отвечал: «Эти души нуждаются во враче, а не вы». Танич как бы вел работу с оступившимися людьми. Именно поэтому преступники не отвергли его. Он боролся за душу каждого, за благородство человека – это, может быть, и была цель жизни Танича.
Когда Мише было 14 лет, его отца расстреляли. Потом мать попала в немецкое окружение, и ее хотели расстрелять. Хорошо, что убежала огородами с куском хлеба. Четыре дня добиралась до Ростова, искала дорогу через леса, чтобы спастись. Сам Танич пошел на фронт и видел весь ужас и всю несправедливость. Он когда-то мне сказал: «Отвратительная на земле эта жизнь. Но ничего лучше не придумали».
