Пять мужиков, судя по одежде, охотники, и, возможно, бывшие военные, громко смеялись, сидя за столиком в баре старинного, провинциального городка.
Можно сказать, они не то, что смеялись, а ржали, и наперебой, придумывали прозвище женщине, которая их поразила своим необычным видом.
В сарказме определений и выражений мужчин, раскрасневшихся от горячительного напитка, прослеживался азарт, еще не угасший в крови, после многочасового блуждания по лесу в поисках зверя.
Зверь к ним вышел, но они его упустили. А потому, досада, смешавшись с алкоголем и выпариванием мороза, бесом выскакивала наружу.
Беленькая разливалась со спринтерской скоростью, однако, не оказывала ожидаемого эффекта. Мужики были трезвы и злы. Жертвой своих эмоций они выбрали женщину.
Она работала в баре диджеем. Выглядела, действительно, необычно. Ее образ удивлял не только уставших охотников, но и всех новых посетителей бара, тех, кто ее не знал…
У нее был греческий профиль, большое, вытянутое лицо, широкие острые скулы, подбородок, немного выдающейся вперед. Длинные темные волосы — собраны в высокую шишку-пирамидку. Бросалась в глаза легкая небрежность во внешности, но это не граничило с неряшливостью. Ноль косметики и минимум украшений.
Скорее всего, по типу внешности ее можно зачислить в ряды приверженцев стиля «аудорности»: простые ткани, простой крой, небрежность, некоторая степень «расхристанности».
Если сделать фото этой женщины, то она гармонично будет сочетаться с природной картинкой, а вот, если ее поместить в салонный, барный интерьер, то будет выглядеть чужеродно.
И, как вы понимаете, это было реальностью. Однако, именно этот степной стиль и придавал ей заметность. В какой-то степени она походила на Гвинет Пелтроу, только с каштановыми волосами.
На вид ей было лет тридцать пять. Детали ее образа были просты. Коричневое трикотажное платье, предательски выставляло напоказ пышные формы: большую грудь, крупные плечи и мощный торс. Что там было ниже, можно дофантазировать, хотя все остальные прелести были спрятаны за столом, на котором размещался звуковой пульт.
Сгорбившись, женщина уткнулась в компьютер, и составляла плей-лист.
Крупные пальцы скользили по клавиатуре, при этом на тонком запястье, достаточно элегантно поблескивал золотой браслет. Она была похожа на маму- осьминожку, которая искала песенку для своих морских детенышей.
Между тем, мужики продолжали ржать и пить. Женщина продолжала свою работу, и казалось, вовсе не слышала обидных слов в свой адрес. Она не поднимала глаз и не обращала внимания на посетителей. В ней прослеживалась полная отрешенность от происходящего вокруг.
Такое пренебрежение к своим персонам охотникам пришлось не по нраву, а потому они еще больше разошлись в издевательских репликах. А после того, как музыкальная властительница встала из-за стола, у разгулявшейся компании наступил приступ острословия и балагурства.
Женщина возвысилась над столом, и это было похоже на подъем со дна моря Титаника. Ее мощная, но пластичная фигура, вспенив пьяный воздух , обогнула , стоявшую рядом с эстрадой Рождественскую елку, и поплыла в туалетную комнату.
— Ну, бегемотиха, как в мультике, как он там, называется, ну….? — прыснул один из охотников.
— Ага, «Мадагаскар»…. Люблю больших, люблю попастых, — пропел мультяшную песенку другой.
И «ковбои» залились в грубом мужицком смехе.
Только один из них, почему-то скромно хихикнул, и в этот раз уже не поддержал азарт коллег. Его что-то смутило….
Если брать в расчет трикотажное платье женщины, то оно не только подчеркивало ее пышные формы, но и представило на всеобщее обозрение тонкую талию, округлые точеные бедра и красивые ноги, пусть и достаточно крупные.
В ее образе чувствовалось что-то величественное, большое, тучное, мощное, хоть и растрепанное, и не ухоженное.
Свое смущение охотник, мужчина средних лет, пузатенький, пухлощекий, обросший черной щетиной, выразил по-клоунски:
— А дама нам поставит что-нибудь наше, мужицкое? Чтобы душа развернулась и понеслась?
-Нет…., — не поднимая взгляда, она ответила, продолжая делать выборку песен.
— Ну, эти дыц-дыц, яй-не-не – надоели.
— Сейчас время попсы….
— А когда будет время романтики и любви?
— Чуть позже…ждите! – она вздохнула и добавила. — Столь многие недостойны света, и все-таки день начинается.
— Это, что песня такая?
— Нет, это Сенека…..
-Не понял, поясни!
-……
Ответа не последовала. Пауза затянулась…
Наконец-то, он отпрянул от стола, понял по решительному, но мягкому тону, что больше ему ничего не скажут…. и сделал неожиданный поступок.
Зная, что за ним наблюдают друзья, он изобразил жесть: дескать, «все путем, я договорился», и, продолжая играть роль обольстителя бегемотов, наклонился к руке женщины-диджея и поцеловал ее.
За этой сценой наблюдали все посетители. Женщина проигнорировала его жест. А дерзкий обольститель, не требуя ответной реакции, выпрямился по стойки смирно и потом быстрой, геройской походкой Александра Македонского, направился к столику, гы-гикающей компании. Замахнул рюмашку и рухнул на стул.
Все, что произошло дальше , стало легендой и долго передавалось из уст в уста ….
Через некоторое время, остановив плей-лист, диджейша встает из-за стола, поверх голов смотрит на отдыхающих в зале, находит взглядом этого мужчину и ….
Распрямляет плечи, кладет руки на талию, вытягивается в струнку и принимает достаточно воинственный вид. Становится похожа на волчицу, перед прыжком на лося.
Мужик почуял неладное, его дружбаны тоже, они замолкли и насторожились. Затих и весь бар.
Добившись всеобщего внимания, выдержав паузу, она элегантно берет микрофон и ….
Начинает петь.
От первых звуков ее голоса в душе мужчины, казалось, лопнула, давно натянутая стрела….
Он вздрогнул и зажмурился.
Божественный голос разливался по его телу, бурлил и заставлял учащенно биться сердце.
Она пела о любви, исполняла песню, всем знакомую… и то, как она это делала, трудно передать словами.
Изумительное драматическое сопрано. Голос, большой по объему, мощный во всех регистрах, звучал громоподобно. Перепады тональности, высокие и низкие, эмоции, взгляд и жесты, превратили исполнительницу в Богиню, голосом управляющую людьми.
Звуки, выходящие из ее гортани, звучали настолько мощно и сильно, что казалось, взяли в плен армию, не только охотников в зале, но всего мира.
Создавалось впечатление, что еще мгновение, и она взлетит, потоком звука, захватив с собой посетителей бара. И отправятся они в мир очарования, нежности, любви и красоты…
Это пел не ангел, это пела сама Богородица.
Казалось, песня будет литься вечно, но в момент проигрыша, наш отвергнутый герой, вдруг, вскакивает из-стола, и направляется неровной походкой к эстраде , падает перед певицей на колени.
Он протягивает ей руки , плачет..
Слезы не останавливаются, он пытается их сбросить со щек и шмыгает носом….
Потом решительно запрокидывает голову назад, поправляет, не существующий чуб, и произносит:
— Будьте моей женой! Да,… моей женой!
— …..
Женщина продолжает петь. Звучат последние аккорды, сейчас уже будет финал. Мужчина понимает это, а потому, начинает вопить, как раненный бизон:
— Прошу, простите, милая, простите…. вы божественны, Господи, помоги!!!! Будьте моей женой!
— …….
И тут звучит долгий, высокий, финальный аккорд, казалось, он все-таки окутал всех магией красоты звука и унес в вечность…
Монсеррат Кабалье отдыхает.
Музыка смолкла, голос еще мгновение летал по бару и щекотал души гостей …
Молчали и боялись дышать все присутствующие, даже бармен за стойкой не шурудил своими бокалами. Замерли у гардероба и новые посетители…
Женщина, опустив микрофон и величественно наклонив голову, постояла несколько секунд. Затем, царственно подняла взгляд, с благодарностью посмотрела на всех, и раскланялась….
И только после этого раздался шквал аплодисментов, люди хлопали и кричали «Браво»….
Мужчина продолжал стоять на коленях , обливаясь слезами умолял:
— Божественно, простите меня, простите…..
-…..
— Будьте моей женой, будьте, будьте…..
Чем закончился их диалог, и состоялся ли он, мы не знаем…
Вот только люди говорят, что еще долгое время, каждую неделю в выходные, можно было наблюдать у заведения, печально стоявшего мужчину с букетом белых роз….
Он не заходил внутрь, а оставлял на пороге цветы с запиской «Прости»…
Ваша Татьяна Тес
