Она всегда ходила в черном. И ее светлая кожа казалась от этого еще белее. На работе ее все звали боярыня Морозова. За глаза, конечно. Видимо, ориентируясь только на известную картину. Мученицей директор уж точно не была. Даже наоборот.
Пост директора фирмы, в которой я на тот момент работала, боярыня Морозова получила не просто так. Хозяйка предприятия была ее лучшей подругой. Когда-то они жили в провинциальном городе.
А потом перебрались ближе к цивилизации. На работе поговаривали, что хозяйка фирмы даже отпуск в Эмиратах своей подруге оплатила, чтобы отдохнуть вместе. Но это только слухи.
Для своих подчиненных боярыня была не боярыней даже, а царицей. Ее все боялись. С сотрудниками она всегда разговаривала свысока. С провинившимися на повышенных тонах. В коридорах часто слышался ее громогласный голос. Особо провинившихся она вызывала в кабинет. И вычитывала нашкодивших, положив свои ноги на стол.
У боярыни был муж, который тоже работал в этой фирме. Он напоминал палача инквизиции, одетого по-гражданке. У меня сразу сложилось впечатление, что он хранит обет молчания. Я была новой сотрудницей здесь, и коллеги меня сразу предупредили не болтать в присутствии инквизиции. Так и работали.
Боярыня продолжала бесчинствовать. И на этот раз в ее немилость попал завхоз. Муж боярыни предложил ему как-то во время рабочего дня пропустить по рюмочке. Завхоз был простым человеком и согласился.
Как только он осушил очередную рюмку, появилась боярыня. Погрозила она завхозу: мол, на рабочем месте нельзя распускаться. И тут же предложила ему написать заявление по собственному желанию. Вскоре у нас появился новый завхоз – муж боярыни.
Позже боярыня переключилась на цветы, сказав, что им не место в нашем современном офисе. С новым завхозом они взялись за диффенбахию, которая вымахала до потолка. Они вынесли вазон с растением на улицу и попытались вырвать его.
Но диффенбахия упиралась. Тогда боярыня взяла топор и отрубила стебель. Сотрудники, которые курили в это время на крыльце и стали свидетелями расправы, всячески пытались устрашить нас рассказами о произошедшем.
Потом было еще много новых историй о бесчинствах боярыни, о которых коллеги говорили только шепотом. Но вскоре все изменилось.
Я была на больничном неделю. А когда вышла на работу, то сразу почувствовала запах свободы, который витал в офисе. Никто не спешил на работу. Я спросила у одной сотрудницы, на месте ли директор.
– Как, а ты ничего же не знаешь? Ее же уволили. Приехала хозяйка фирмы, и сотрудники ей нажаловались. Потом подруги заперлись в кабинете, и что-то бурно выясняли между собой.
Боярыня сохранила бы место, если бы не ее взрывной характер. После неприятного разговора с хозяйкой фирмы и по совместительству с лучшей подругой, она вспылила и сама написала заявление об увольнении.
Я слушала эту историю, неторопливо отпивая свой кофе. Начинался новый понедельник.
