Первый раз я увидел ее на рынке, за рыбным прилавком. Обратил внимание, потому что услышал хриплый женский голос. Она рекламировала бычков: — Свежие бычки! Только что пойманные, шестьдесят рублей. Берем!
Очень похожа на итальянку черными углями глаз, черными волосами, собранными в пучок на затылке, модильяниевским вытянутым лицом, сжатыми плотно губами и скулами, так сильно выделяющимися на впалых щеках.
А еще она, как итальянская торговка, откидывает голову чуть вбок, когда ругается, при этом улыбаясь:
— Не хотите брать — не надо! Я что ли сама цену назначаю?! Проходим мимо, проходим.
А когда я подхожу и, чересчур внимательно разглядывая ее, задаю вопросы , смущается. Но рассказывает:
— Нет, не итальянка. Мы из Абхазии приехали. Здесь муж мой жил. Вам рыбу почистить?
Я отвечаю и опять задаю вопросы. Она потрошит рыбу. И, сама того не замечая, грациозно сдувает выбившуюся прядь волос, упавшую на глаза. И украдкой посматривает на меня, проверяет, продолжаю ли я глазеть. Продолжаю.
— А что с мужем?
— Что?
— Вы говорите «жил».
— А! Помер.
— Простите. — Я опять из любопытства влез в чужую жизнь.
— Да ничего. — Она смотрит на меня. И вдруг опять смущается.
— Здесь много хороших девушек. И нету мужей. Не доживают парни до мужей.
— Почему?
— Пьянка. И похуже.
— Ну, в жизни ведь все не так однозначно, верно? — я пытаюсь ее подбодрить, но слова выходят какими-то уж совсем глупыми.
— Может и так.
Молчим. Она упаковывает рыбу. Я вижу, что ей тяжело. Тяжело среди запахов рыбной лавки. Тяжело в жару. Тяжело одной.
— Непростая работка. — и зачем-то добавляю — на жаре.
— Какая есть. — она опять голову чуть вбок и улыбается, плотно сжав губы.
Прощаемся. Мне не так долго остается быть в этом городе. А она, вероятно, будет здесь всегда. И совсем старушкой будет ходить в местную церквушку и шептать молитвы. Жаль, что мы больше не увидимся.
Но вечером мы опять встречаемся с ней в дорогом кафе. Я пришел в поисках вайфая и, заказав коктейль, погрузился в интернет. А потом увидел ее. Она с той же прической, но в белой блузочке и черных брюках сидит за столиком на веранде. Пьет кофе и минералку.
Медленно, по-королевски, глоток за глотком. Смотрит куда-то в сторону моря. Не спешит и думает. И она удивительно красива в этом своем торжественном ритуале. А когда наши глаза встречаются, то она сначала смущается, а затем улыбается и подмигивает. Точно хочет сказать: «В жизни ведь все не так однозначно, верно?»
И я думаю, что да. Может и так.
