Костик выходил за порог, поворачивался к оставшимся и обязательно говорил им:
— Пока, кот! Пока, муха! Пока, машинки!
Следил, как мама поворачивает ключ в замке, брал её руку и важно шествовал на прогулку.
Но сегодня с котом прощаться не надо было. Вчера рыжий друг по собранию пыли под диваном отправился к бабушке. Машинки сложили в пакет и убрали в рюкзак, висевший у Костика на спине.
А мама кроме сына вела за собой красный чемодан на колесиках. Тот гремел на стыках подъездной плитки и возвещал о начале захватывающего путешествия.
Утром мама рано разбудила сына. Костик сразу открыл глаза и понял, что этот день настал. Сегодня он полетит на самолёте.
На большом белом самолёте, который оставляет за собой в небе пушистый след. Костик не мог перестать обнимать маму и всё переспрашивал:
— Мама! Куда мы летим?
В аэропорту мама с Костиком сели перед огромным окном, откуда было видно взлетную полосу. Мама звонила бабушке и говорила что-то успокаивающее, Костик следил за тем, как взлетают самолёты. Они были удивительно большие, совсем не такие, каким виделись в небе.
Костик цеплялся за мамину ладонь и вновь переспрашивал:
— Мама, куда мы летим?!
Он задавал тот же вопрос уже в самолёте. Залез, как большой, в кресло, сам пристегнулся, поболтал ногами, восторженно разглядывал пейзаж в иллюминатор.
И говорил в промежутках:
— Мама, куда мы летим?!
Спрашивал, получал ответ, важно кивал. И через минуту опять спрашивал. Заглядывал маме в глаза, беспокоился, если она молча улыбалась. Ему нравилось это слышать. Ему хотелось слышать это снова и снова. И он опять спрашивал:
— Мама! Куда мы летим?
— К папе, — отвечала мама.
— К папе, — повторял Костик и замирал от счастья.
От этого огромного самолёта. Взбитых облаков. Солнечного света. Журналов в кармашках впередистоящих кресел.
И от того, что это наконец случилось. Костик и мама летят к папе.
