Начиная с восьмого класса, мы стали завидовать Ленке. Ведь шло к первым в жизни экзаменам. Она была отличницей, помогала одноклассницам, то есть давала списывать, и мне до сих пор кажется, что именно её взяли прообразом «Википедии». Она была умницей!
И лишь спустя много лет узнала, чего ей это стоило, ведь если она и делилась своими переживаниями, то только с парой настоящих подружек.
Я не входила в их число. Она была где-то очень высоко. Я не понимала, как можно постоянно учиться на одни пятерки.
Такое под силу только настоящим вундеркиндам. И я была уверена в том, что её прекрасное профессиональное будущее – предопределено.
На самом деле всё вышло совсем не так. Никто не спорит с тем, что все работы хороши, и все должны быть уважаемыми, в нормальном обществе, но когда случайно столкнулась с ней, то удивилась.
А вот и не скажу где! Да и не столь важно это. Сначала мы пообщались ни о чем, повспоминали школьные годы, а потом я не удержалась…
— Как так? – спросила я её. – Неужели на этом месте нужны золотые медалисты? После получения «красного» диплома?
— Ещё как нужны, — пошутила она. – Для зубрил – самое то место.
— Лена, ты ведь такая умная… Сейчас профессионалов не хватает везде…
— Я не умная. Я была выдрессированная, с помощью ремня. Пойми разницу. Родители считали, что главное – это показатели. Цифры. И мне страшно было домой с «четверкой» возвращаться. Тут уж хочешь – не хочешь, а постараешься.
— Нет, я все равно не понимаю. А знания?
— Знания теперь всем доступны, любые. А умных ты много наблюдаешь? Хотя стоит только выйти в интернет. А родители мои допустили ошибку серьезную. Знаниями надо уметь пользоваться, в нужное время. А этому меня не учили. Думать – не учили. Все силы уходили на другие дела. Теперь вот бумажки перекладываю. Только не подумай, что я жалуюсь. Я все прекрасно понимаю, и осознаю. Лучше так, чем было на моей первой работе. Когда надо было решить проблему, срочно, а я не знала, как это сделать, и стала перебирать в голове готовые, заученные варианты ответов. А верного среди них не оказалось. Очень скоро меня уволили. Потом еще две работы сменила. И моя самооценка очень резко снизилась. Особенно, когда мне сказали, что диплом я в метро купила, судя по тому, как работаю.
— Но с этим делать надо что-то. Ты ведь не зря училась. А самооценка – это ерунда, может ты еще места своего не нашла?
Я почувствовала, что наш диалог стал её раздражать. Она подумала, наверное, что я залезла туда, куда не просят. И сказала:
— Такие как я продаются в магазинах. Только им платить не надо. Флешками называются. Информации на них можно много записать, и когда надо – открывать, и пользоваться. Еще вопросы будут?
— Извини, я ведь не со зла…
— Понимаю, от жалости. Такая хорошая девочка была, умная. А теперь сидит за копейки в… И это даже не окупает ни того, что родители психами стали, пока я училась, ни моих испорченных нервов. Но есть и плюс. Муж все понимает, и мы с ним совершенно по-другому учим сына. Он учит, я не умею. Учит думать. В школах, к сожалению, сейчас этого не делают, как и у нас не делали. Мне только непонятно – зачем им столько «флешек»? Для чего? А твои как?
— Кто мои? Родители? Нормально…
— Нет, дети…
— У меня нет детей.
Она посмотрела на меня, и улыбнулась, но без злорадства. Задумалась, а потом сказала:
— Вот ведь жизнь… ты думала, что я стану академиком, наверное. А я всегда думала, что у тебя будет хорошая семья… И оба мы обманулись в наших ожиданиях.
— Обманулись.
— Но ты запомни… Вдруг у тебя еще будут дети? Никогда не дрессируй их на получение оценок. Учи думать. Поняла? Тогда с ними все будет хорошо! Пока!
— Запомнила, — ответила я ей. – Пока!
