Екатерине пятьдесят два года, а она за свою жизнь ни разу на курорте не была. Но прихватило ее по-женски, весной в больнице лежала, а летом путевку дали, правда, не бесплатную, — с частичной оплатой.
Вечером объявила Виктору – мужу своему – о поездке в санаторий.
— Знаю я, зачем ты туда едешь, — взъерепенился муж, — я тебе надоел, погулять от меня хочешь.
— Да ты в своем уме? Ты же знаешь, какое у меня здоровье, я подлечиться еду.
— Вот-вот, как для меня – голова болит, как на курорт, — так можно; там тебя и подлечит какой-нибудь джигит, вам же бабам на курортах только этого и надо. Тоже мне, курортница!
— Я в санаторий еду, а не на курорт, дурачина ты.
— Один едрень-пельмень, что санаторий, что курорт, — для баб там медом намазано.
— Слушай, чего ты меня зазря обвиняешь? Если так сомневаешься, поехали со мной, тоже подлечишься, нервы вон у тебя совсем разболтались.
— Делать мне что ли нечего, — по курортам разъезжать?
— Ну, тогда прекрати на меня орать, мне путевку дали, я лечиться еду.
— Лечи, — со злостью сказал Виктор, — да быстро не скачи.
Катерина, услышав последнюю фразу, бросила собирать чемодан, села на диван и заплакала. Муж испортил ей настроение на ровном месте.
В санаторий она все-таки поехала. Муж с недовольным лицом проводил на поезд, всю дорогу ворчал, наказывал, чтобы с мужиками там не крутила, по вечерам никуда не ходила. Катерина, чтобы не разругаться с Виктором окончательно, соглашалась на все, что он скажет. «Может, правда, заревновал меня муж, любит меня, переживает, вот и несет всякую околесицу», — думала она.
Приехав на место и заселившись, оказалась в номере с женщиной близкого возраста. Ирина – яркая брюнетка – была бойкой бабенкой. Узнав, что Катерина ни разу не была в санатории, взялась ее учить:
— На танцы надо ходить обязательно, — это тоже своеобразная процедура, для тонуса и для настроения полезно. Да и с мужчиной там можно познакомиться.
— Что ты, какие мужчины? Я лечиться приехала по женской части.
— Ха-ха-ха, здесь и по женской и по мужской лечат, — со смехам сказала соседка по комнате.
— Нет, ну, правда, я после операции, мне бы здоровье подлечить. Да и какие могут быть шашни, если замужем я и муж у меня ревнивый.
— Я тоже замужем, вот приехала от мужа сюда отдохнуть. Надоел, весь год рожу его перед собой вижу. А тут такие мужчины встречаются, — Ирина мечтательно вздохнула, – я первую неделю с Юрой дружила, но у него путевка закончилась, — он домой уехал. А теперь вот с Александром познакомилась, ходим вместе водичку пить, по аллеям прогуливаемся. Так что и ты давай знакомься с кем-нибудь и получай все тридцать три удовольствия на отдыхе.
— Ой, нет, — забеспокоилась Катерина, — это не для меня, мне бы подлечиться, а знакомиться мне ни с кем не надо.
— Ну, как знаешь, — сказала Ирина, — а вообще, зря ведешь себя, как затворница.
Катерина долго осмысливала «инструкцию» от Ирины. Она со страхом думала о том, что муж как в воду глядел, когда говорил про измены на курорте. «Как чувствует, хоть и не ездил никогда в санаторий», — думала она.
Катерина решила выполнять все рекомендации врача и ходить на процедуры, и даже мысли не допускала о знакомствах с мужчинами. Ее соседка по комнате, напротив, весело проводила время по вечерам.
Больше всего Катерине нравилось, что не надо готовить, посуду мыть.
— Мне нравится, — говорила она соседке по комнате, — что от домашних дел тут можно отдохнуть, у плиты не стоять.
— Да, в этом плане санаторий для женщины – просто рай, — соглашалась Ирина. Будь моя воля, указ бы выпустила, чтобы каждая женщина хотя бы раз в году в санатории отдыхала. И чтобы это было обязательно для всех женщин. И чтобы бесплатно.
— Ну, это ты уже хватила! – рассмеялась Катерина.
— А что? Хоть помечтать! Хотя, в нашей стране этого большая часть женщин заслуживает.
Катерина почти каждый день звонила домой и отчитывалась перед мужем, как тут все проходит. Виктор недовольно отвечал, ворчал на жену, задевал ее обидными словечками, но Катерина терпеливо отвечала: — Не переживай, никуда не хожу, ни на кого не смотрю.
Так пролетели две недели. Катя, набрав сувениров и подарков мужу, дочери, зятю, внуку и коллегам по работе, поехала домой. Но перед отъездом Виктор снова довел ее своей ревностью до слез, и она не успела сказать, когда точно приезжает. Да и он впопыхах не уточнил.
— Да пошел ты, — отключив телефон, подумала Катерина, — всю кровь свернул своими подозрениями, — пусть не встречает, на такси приеду.
Так она и сделала. Раненько утром такси подкатило к подъезду. Катерина закатила чемодан в лифт и поднялась на седьмой этаж; открыла дверь своим ключом: «Дрыхнет, поди, как конь, — подумала она».
Виктор и в самом деле спал крепким сном. Но не один. Рядом с ним, в их постели, сладко посапывала женщина лет сорока, рыжеволосая и худющая.
Катерине захотелось скорей стереть эту картину перед глазами: спящего мужа в обнимку с чужой бабой. Вот так вот взять и смыть все, как будто и не было. Она схватила одеяло и сдернула его. Парочка проснулась. Оба сонные смотрели на хозяйку.
— А ты чего, уже приехала? – спросил спросонок Виктор. Его подружка сползла с постели и по стеночке выскользнула из спальни.
Катерине было не до любовницы, — она кинулась с кулаками на мужа. Тот отшвырнул ее и, окончательно проснувшись, стал кричать, что неизвестно чем она занималась на курорте.
— Сволочь ты последняя, — сказала, как выдохнула, Катерина, — ты знал какое у меня здоровье и с самого начала знал, что еду я лечиться, но прикинулся ревнивым.
Муж молча вышел из спальни, Катерина с ненавистью сорвала с кровати постельное вместе с одеялом и подушками, завязала все в узел и выкинула с балкона.
— Дура что ли? Чего людей смешишь?! – заорал Виктор.
— Еще одно слово и ты полетишь вслед за этим грязным бельем. Спать, есть и вообще жить с тобой под одной крышей я не стану. Съезжай отсюда. Разводимся мы. И кровать эту забирай, на которой ты с ней кувыркался.
Потом были уговоры, обещания, Виктор даже дочь подключил к своей семейной драме: просил, чтобы уговорила мать не разводиться.
— Даже не мечтай, — ответила она мужу, — все равно с тобой разведусь. И запомни: на курорт я теперь буду ездить каждый год. Я теперь холостая. А ты иди к своей рыжей, — пусть она тебе пельмени лепит.
Виктор только удивленно хлопал глазами и понимал, что переборщил со своей ревностью и что допустил оплошность, когда привел свою знакомую домой. И еще ругал себя за то, что не уточнил дату приезда жены.
Но теперь уже ничего не исправишь: как говорится, ушедший по расписанию поезд, за пассажирами не возвращается. Вот и поезд Виктора ушел, похоже, навсегда.
