Прошло три дня, с тех пор как он признался ей в любви. Три дня невыносимых мук.
Вместо души у нее было кровавое месиво, набитое какими-то осколками чувств и сомнений. Каждая мысль – о нем. Каждое движение – к нему. И больно-больно-больно…
Она решила, что скорее умрет, чем позволит себе полюбить чужого мужа. Запоздалое решение. Ведь она уже полюбила!
Оставалось только одно – разлюбить. Утром она шла на работу, где (точно знала) встретит его, с твердым намерением сказать «нет» и… умереть.
Он зашел к ней в кабинет вечером, поздно, когда на работе уже никого не осталось. Невыносимо смотреть на него! Чужой мужчина, который не может принадлежать ей.
По определению. Потому что так сложилось. Потому что нельзя. В пустынном здании никого. За окном уже темно. И они одни. На всем белом свете.
Он подошел к ней близко-близко. Она вцепилась руками в стол – побелели костяшки пальцев. Он поцеловал ее, легко, нежно, едва касаясь губами.
И все барьеры, которые она выстраивала внутри себя, все бастионы рухнули. Она медленно разжала пальцы и дотронулась до его лица. Мой! А остальное все – неважно.
Они целовались три часа. Стояли и целовались. Одни на всем белом свете. Их души слились вместе. А сердца стучали в унисон: «Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя».
Потом они шли домой. Мела метель. Эта мартовская метель была прекрасна. Порывы ветра. Огромные снежинки.
Их волосы – белые от снега. Они не замечали ничего. Просто держались за руки. И были счастливы.
У этой истории, как вы могли догадаться, был очень плохой конец.
©Елена Атай
