В школе Галка училась хорошо, в отличие от своих двух младших сестер и брата. Как-то легко ей все давалось, хоть и уроки делать некогда было. Дома хозяйство и огород, отец с утра до вечера на работе, а мать одна не успевала.
— Галка, а ну подмогни, — просила Матрена старшую дочь. Галке уже пятнадцать, она всю тяжелую крестьянскую работу знает, так что для матери помощница. Младшие еще не такие ловкие в работе. В школе сестры с братом нехотя учились, по сравнению с Галкой – небо и земля.
Отец давно уже приметил смышленость старшей дочери и, улыбаясь в усы, размышлял: — В меня пошла, такая же хваткая.
Не раз заводил отец разговор про учебу в городе. Но Галка и в голову не брала какие-то там техникумы, институты, хватит и восьми классов: — А зачем мне десятилетка, я и так читать-писать умею, — говорила она, — чтобы десятый класс окончить, надо в район каждый день ездить, так что после восьмого бросаю и хватит учиться.
Но отец, которому беспрекословно подчинялась вся семья, так посмотрел на нее, что она присела на стул.
— Я тебе брошу, а вожжами не хочешь, чтобы по спине прошелся?
Отец Василий Никифорович, прошедший всю Великую Отечественную войну, не знал безмятежного детства. В семье было шестеро детей, жили бедно, зимой в одних валенках три брата по очереди ходили, у других трех младших – тоже одна пара, так и жили.
Школа была начальной, — всего три класса отучился Василий, а дальше некогда, — работы дома и в колхозе невпроворот. А ведь тоже смышленый был, лучший ученик в школе. Но время такое, — грамоту знает и ладно.
И только теперь, когда сам стал отцом, захотел мечту свою через дочку воплотить: отправить учиться в город. Науки школьные Василий Никифорович всегда уважал. Младшие дети, видно, в мать пошли: к учебе рвения не испытывали.
А вот старшая – в отца, такая же умная, самостоятельная, всегда уроки сама сделает, ни к кому за советом не обращалась. А потом и младшим стала помогать.
Когда Галка училась в десятом, отец твердо сказал: — Готовься поступать на учительницу, — так Василий Никифорович называл поступление в пединститут.
Галка сморщила личико и стала виновато теребить свою русую косу: — Тятя, а зачем? У меня десятилетка есть, я лучше дома останусь, продавцом устроюсь.
Василий стукнул кулаком по столу так, что посуда зазвенела: — Не дам я тебе твою жизнь по ветру пустить! Сначала выучишься, а потом уже будешь решать, где и кем работать: хоть продавцом, хоть в пастухи иди.
Ехать в город Галка не хотела. Это был тот удивительный случай, когда молодая девка держалась за родительский дом и городская жизнь ее не прельщала. Мать была полностью на стороне дочери, но отца переломить невозможно.
Подружки даже советовали в ноги отцу кинуться и просить освободить от учебы, — это же пять лет маяться надо. В ноги хоть и не кидалась, но плакала, уговаривая отца позволить в селе остаться, намекнула, что и жених у нее уже есть.
— А Петьке твоему, если будет воду мне тут мутить и тебя с дороги сбивать, ноги повыдергаю. Сказано: едешь на учительницу поступать, значит не прекословь. Если Петька твой не дурак и всерьез у него, значит никуда не денется.
Галка навсегда запомнила, как уезжала из дома с узелком в руках. Был еще чемодан старенький, но вот узелок хорошо запомнила, — мать туда свою кофту теплую положила, потому что в чемодан не входила.
А еще у автобуса платок клетчатый сунула в руки. И этот платочек в клеточку до того жалость к самой себе у Галки вызвал, что разрыдалась она при людях.
Было это в шестидесятых годах. В институт Галка поступила. В школе сильна была по математике, но экзамен сдала не идеально, а ее все равно приняли. Деревенским поблажки в то время давали.
Первое время долго привыкала к общежитию, а потом освоилась, и даже понравилось. Окончила с красным дипломом. Отец разглядывал важный документ и даже слезы на глазах появились, — такая гордость за дочку.
Петька испытание не выдержал, хоть и приезжала Галка домой часто. Женился на другой. А Галя вышла замуж за молодого специалиста, которого распределили в ее село.
Гале до этого в городе место предлагали, но она вернулась работать в родную школу. Через пять лет была уже завучем. А еще через семь лет стала директором школы. Только отец до того дня не дожил.
Галина Васильевна посвятила свою жизнь семье и любимой работе. Благодаря ее настойчивости, в селе построили десятилетку. Уже когда на пенсию вышла, ее, как ветерана труда, приглашали на все школьные праздники.
А она с удовольствием делилась воспоминаниями и часто говорила про тот платочек в клеточку, который сунула ей мама. Запомнился он ей почему-то. А еще она несказанно благодарна отцу, который усмотрел ее место в жизни и не ошибся.
Простой деревенский работяга, с тремя классами начальной школы, он не успел получить образование, но всю жизнь ценил знания.
Мы по молодости лет не прислушиваемся к родителям, замечающим в нас задатки к определенным наукам или ремеслам. Нам кажется, что родители ничего не понимают в современной жизни. А проходит время, вздыхаем, оглядываясь назад: — Эх, надо было прислушаться.
