Алеська, курносая тощая второклашка со стесанной коленкой, покрытой изумрудом, с любопытством покосилась на мальчика лет девяти.
Полноватый и бледный, с синяками под глазами, он смирно сидел в коридоре клиники и безучастно взирал на проходящих мимо посетителей.
Девочка присела рядом, засмеялась и снова посмотрела на него – тот ответил вялой улыбкой. Алеська расправила подол нарядного платья и начала болтать ножками.
– Пошли погуляем, там тако-о-е дерево! – округлив глаза, сказала она.
– Неохота, – поморщился мальчик и хмуро посмотрел на дверь кабинета, за которой несколько минут назад скрылись его мама и бабушка.
– Да пошли ты! – Алеська нетерпеливо дернула его за руку, вскочила и умчалась во двор клиники, где уютно разместился газон со скошенной на западный манер травой, и старый широкоствольный дуб.
Мальчик лениво побрел за ней, вышел во дворик и удивленно огляделся: девочки нигде не было видно.
– Ку-ку! – донеслось откуда-то сверху.
Мальчик поднял голову: из густой листвы дуба выглядывало улыбающееся личико с задорными глазами.
– Я не полезу, – сразу потерял интерес мальчик. – Дерево, как дерево…
– Ты что?! – Алеська ловко спустилась по ветвям, затем бесстрашно спрыгнула с широкого сука на землю, не удержалась на ногах и упала на четвереньки. Вскочила, отряхнула пыльные ладони и подбежала к мальчику: – Как в сказке! Гляди, какие толстые ветки! – девочка изобразила их скрюченными пальцами. − Можно шалаш соорудить. А еще там гнездо! Только не долезть, – спешила она поделиться впечатлениями.
Мальчик не разделял ее восторгов, а потому уныло вздохнул и поплелся в клинику.
– Стой! – девочке не хотелось скучать в одиночестве, и она лихорадочно соображала, какую еще игру придумать: – А давай в прятки?
– Я вожу, – подумав, скучно ответил мальчик. Уткнулся лицом в шершавую кору дуба и начал считать.
Алеська тем временем шустро взобралась на дерево.
Вдруг мальчик услышал взволнованный женский голос:
– Ты девочку здесь не видел?!
Он оглянулся и растерянно заморгал. В этот момент Алеська хихикнула. Ее мама, строго одетая молодая женщина с короткой прической, нахмурила брови и сердито закричала:
– Ты что, с ума сошла?! Слезь сейчас же!.. В травматологию нам еще не хватало…
Девочка поспешила выполнить мамино указание, ловко добралась до широкой нижней ветки, с которой спрыгнула, и вдруг заметила, что порвала подол. Она виновато взглянула на мать и зажмурилась.
– Вот чучело! Все дети как дети, а ты!.. – женщина раздраженно сжала губы, схватила Алеську за руку и поволокла в кабинет врача.
– Ой, какие мы! – приветливо сказала доктор, полная женщина с красивым славянским лицом. Она добродушно улыбнулась девочке с пыльными коленками и дырой на подоле.
– Простите. И на минуту оставить нельзя, чтобы она куда-нибудь не влезла и что-нибудь не сломала!.. – раздраженно начала мама Алеськи, присев на стул у стены.
Девочка, потупив голову, напряженно слушала нотации матери, затем ее внимание привлек большой кактус на подоконнике, и она начала с любопытством его разглядывать, благополучно забыв, что минуту назад рассердила маму.
– Дети должны быть подвижны и любознательны, – заметила доктор. – Они развиваются, познают этот мир как умеют…
– У всех дети как дети, а эта… Вы и представить себе не можете! Она просто издевается! Испытывает мое терпение! Каждый день… А учеба?! Вы знаете, что она на уроках вытворяет? В математике ноль: нет бы слушать, что учитель объясняет, а она, то рисует, то с подружкой болтает, то бумагой плюется… Учителя жалуются: все время приходится краснеть!.. А вчера подралась! Поймите, она учится в православной гимназии, а за такое поведение ее просто выгонят!
– Как это произошло? – спросила доктор девочку.
Та, увлеченная чтением плаката на стене, вопроса не слышала, а потому испуганно уставилась на доктора, ожидая очередной взбучки.
– Отвечай! Почему подралась?! – раздраженно крикнула мать.
– Она первая начала, – буркнула под нос Алеська.
– Расскажи, тебя никто за это не накажет, – улыбнулась доктор, внимательно разглядывая девочку, у которой отметила нервный тик: волнуясь, пациентка то и дело закатывала глаза, при этом навязчиво теребила дыру в подоле.
– Что ты кривляешься? – шепотом вмешалась мать, и девочка на мгновение остолбенела.
– Вы сейчас подождете в коридоре, а мы побеседуем, – спокойно сказала доктор женщине, взяла за руку девочку и потянула к себе.
Прямо за письменным столом Алеська обнаружила детский уголок: два ярких кресла, пушистый ковер, разбросанные карандаши и бумагу. Ей стало интересно.
А когда доктор разулась и села на пол, девочка совсем расслабилась и с удовольствием скинула тесные сандалии, затем плюхнулась в миниатюрное кресло, с радостью думая о том, что взрослый в нем никак не поместится. Она посмотрела на доктора сверху вниз и все-таки решила поделиться:
– Девка из другой школы к нам в окно камни бросала, – Алеська шутливо изобразила, как та это проделывала.
– Может, девочка хотела подружиться?
– Нет. У нас был урок: она знала, что ей никто ничего не сделает.
– Нужно было сказать учителю.
– Ох… – Алеська закатила глаза, мол, бесполезно, затем нетерпеливо заерзала в кресле и подняла с пола карандаш, который начала вертеть в пальцах. Девочка не стала жаловаться и рассказывать, что даже придумала «журнал», куда мысленно ставила оценки за «правильные» ответы и внимательное отношение к ней: родители и преподаватели были круглыми двоечниками, они ее вопросы и комментарии почти всегда игнорировали.
– Почему ты не сказала учителю?
– Она и так видела…
– Наверное, камни были маленькие и неопасные, поэтому учитель решила не обращать внимания и не прерывать урок, – предположила доктор.
– Ну и что, что маленькие! Чего она у себя не учится?! – девочка собрала с пола все карандаши и положила на стол.
– Я так и не поняла, почему ты подралась, – напомнила доктор.
– Мы на переменке окно открыли и начали тоже кидать… землю из цветов… Она стала обзываться на нас: «дураки», «лохушки церковные». А сама в такой майке, – Алеська в ужасе округлила глаза: – Рогатый скелет нарисован…
Потом Жарикова кинула в нее мой пинал… Я хотела забрать. А девка не отдавала…
А потом она сказала, «сними крест, не позорься», и что ребята из ее школы придут нас бить: «У кого крест увидят, тому фингал». А я ей говорю: «Ой, напугала! Хоть убейте, а крест не сниму!» Она прям дернула, – девочка показала, как с нее сорвали нательный крестик, – А я ее толкнула…
Алеська слукавила, она не хотела рассказывать подробности: как вцепилась в волосы «девке» из соседней школы, которая не ожидала отпора, и вместо пренебрежительной ухмылки на лице, у той нарисовался испуг; как ее за руку оттащила учительница, ругая за плохое поведение, а потом насильно отволокла в кабинет директора; как «девка» бросила крестик с разорванной цепочкой в кусты и убежала; и как потом Алеська безуспешно пыталась его найти, а мама стояла рядом с поджатыми от досады губами и не хотела разговаривать…
Алеська принялась левой рукой аккуратно чертить дугу на бумаге, которой суждено было стать лицом. Доктор некоторое время задумчиво смотрела на девочку, затем улыбнулась, глядя на рисунок, у которого появились глаза, нос, рот, волосы и платье.
– Любишь рисовать? – поинтересовалась она.
– Угу… А еще выступать.
– Правда? Вот бы посмотреть!
– Меня не берут в сценки, – грустно вздохнула девочка, не отрываясь от рисунка, на котором уже светило солнце и росли цветы.
– Для сценок нужно учить слова.
– Да-а-а, – недовольно протянула Алеська, и доктору стало ясно, что у той еще и с памятью проблемы. – Я всех смешу, – непосредственно заявила девочка, все так же увлеченно добавляя бумаге пестроты.
– Смешишь? А учителя, наверное, думают, что ты балуешься?
– Да.
– А ты на уроке не смеши, только на переменке, тогда они не будут обижаться. Ведь учителям обидно, когда ученики их не слушают. Все учителя стараются отдать свои знания, чтобы дети узнали какие-то интересные вещи.
– Моя учительница мне тетрадкой по башке «бац!», – эмоционально изобразила девочка, смешно ударив себя листочком по голове, и, копируя учителя, визгливо добавила: – «Ах ты балда!»
Доктор оторопела.
– Это вам! – вручила Алеська рисунок женщине и довольно улыбнулась.
– А кто это?
– Это добрая девочка, она послушная и красивая, – пояснила Алеська.
На груди у нарисованного персонажа был изображен крест, и доктор поинтересовалась:
– А почему твоя девочка носит крестик?
– Потому что она верит в Бога.
– Мне нравится! Повешу его на стену… Знаешь, а мне еще никто не дарил рисунки, – задумчиво улыбнулась женщина.
Алеся обрадовалась тому, что ее творение будет украшать кабинет…
Теперь настал мамин черед «беседовать» с доктором. Из-за неприкрытой двери доносились различные непонятные слова: «синдром дефицита внимания»… «неврологическое»… «гипердинамия»… И это было скучно.
Зато девочка с удовольствием послушала рекомендации доктора: «Она у вас особенный ребенок, требующий особого подхода… Насколько она легко возбуждается, настолько же быстро и устает, потому не следует ее перегружать дополнительными занятиями, это только усугубит положение…
Понимаете, у нее потребность дарить другим радость, но, боюсь, сама она кроме наказания ничего не получает. Ведь такие дети, как правило, всех кругом раздражают, их считают невоспитанными и грубыми, но это не так.
Ей нужна ласка, тепло и забота. Она замечательно рисует! Хорошо бы ей помочь развиваться в этом направлении. Не станет экономистом, как вы, не страшно, зато у нее много других талантов.
Поверьте, кроме банкиров и топ-менеджеров, обществу так же нужны творческие личности с неординарным видением этого мира! Что вы думаете: многие научные открытия сделаны как раз людьми с похожими проблемами. Наберитесь терпения… Помимо медикаментозного лечения, режим обязателен»…
Дальше слушать было неинтересно, и Алеська побежала во двор, где столкнулась с уже знакомым мальчиком, его бабушкой, в ярком платочке с люрексом, и его мамой, неприметной худой женщиной с уставшим лицом…
– Алеся! – через некоторое время окликнула девочку мама, она уже не выглядела рассерженной, скорее хмурой, задумчивой и слегка растерянной.
Девочка испугалась, что ее снова будут ругать, но этого не произошло.
– Ой, здравствуйте! – обратилась к Алесиной маме бабушка. – Вы не спешите?.. А то дети так хорошо играют!
Алесина мама пожала плечами, и удивилась, потому что никак не ожидала увидеть неподдельную радость на лицах родственников мальчика, с которым играла ее неугомонная дочь. Обычно родители оберегали своих чад от общения с Алесей.
– У него гиподинамия, – поведала пожилая женщина, – Не расшевелишь.
– Где положишь, там и возьмешь, – подтвердила мама мальчика.
– Ест плохо, играет мало, и чем меньше двигается, тем хуже ему становится…
– Засыпает на уроках, – вновь перебила бабушку мама мальчика, – То кровь из носа, то простуда, попропустит все, а потом «не аттестован».
– …А ваша удивительная девочка его каким-то чудом расшевелила… Глядите-ка: он смеется!
Алесина мама по-новому смотрела на свою дочку, которая, с мокрыми от пота волосами на лбу и счастливой улыбкой, гоняла по газону вместе с неуклюжим мальчиком, а тот от души хохотал, смехом заглушая одышку…
Доктор достала из верхнего ящика стола небольшую икону, когда-то стыдливо спрятанную от посторонних глаз, и поставила рядом с Алесиным рисунком – на самом видном месте.
Project: Moloko Author: Дубровина Елена
