– …Ну вот скажи, я что, действительно многого прошу? – чуть не плачет шестидесятисемилетняя Марина Максимовна. – Дочь с детьми и мужем полетели отдыхать в Таиланд. Я говорю, Тамарочка, когда сядет самолет, ты, пожалуйста, скинь мне эсэмэску, что все в порядке. Ты знаешь, что она ответила? Мама, говорит, перестань, если мы не долетим, в новостях тебе об этом скажут!..
…Тамара – единственная дочь Марины Максимовны и ее уже покойного ныне мужа, свет в окне, поздний ребенок.
Родилась она слабенькой и болезненной, и мать с отцом буквально купали ее в океане любви: не давали расстраиваться и плакать, носили на руках, до пятнадцати лет чистили мандарины от шкурок и черешню от косточек, не оставляли ни на минуту и никуда не пускали одну.
Тамара хорошо училась в школе, была ласковым, доброжелательным, милым ребенком, потом подростком, потом девушкой.
Сейчас Тамара уже взрослая, ей за тридцать, у нее самой семья – муж и двое детей. Но Марина Максимовна до сих пор заботится и переживает о ней, как о ребенке. Хотя дочь от этого совсем не в восторге.
Тамара жалуется подругам на тотальный контроль, звонки по несколько раз в день, постоянные несогласованные визиты мамы, и вообще, нарушение личного пространства.
– Ой, ну нашла проблему – звонки! – говорят некоторые. – Не хочешь разговаривать – не бери трубку! Придет без спросу – не открывай дверь! Игнорируй, ставь границы…
Но Тамара знает: всё далеко не так просто. Если она не возьмет трубку, когда звонит мама, звонки будут идти беспрерывно. А через полчаса мама будет стоять на пороге и стучать… нет, колотить в дверь.
Потому что «раз ты не берешь трубку, значит, что-то случилось!». И не открывать тоже нельзя, потому что тогда мама поднимет на уши весь дом, а также полицию и спасателей.
Когда Марина Максимовна накрутит себя, отделаться от нее непросто.
Тамара понимает, что мать уже не переделать, но гиперопека порою ее реально душит, и время от времени она устраивает бунт на ровном месте. Как вот, например, сейчас, с этой поездкой в Таиланд.
– В этот раз мама просто превзошла себя. Плакала, всех накрутила, как будто провожала нас не в отпуск, а в последний путь. Ребенка моего старшего расстроила! Ты, говорит, уезжаешь, бабушку бросаешь, я старенькая, плакать буду. Как же я буду без тебя, мол? Сын рыдал, ему только четыре года! Ну вот зачем так делать?..
Тамара с семьей часто путешествуют, и каждая их поездка для Марины Максимовны – просто катастрофа. Волноваться бабушка начинает еще за несколько недель. Она не спит, почти не ест и постоянно мониторит новости того региона, куда уехала дочь. Каждая поездка отнимает у нее массу нервов.
– Мама, все будет хорошо! – раз за разом успокаивает ее Тамара. – Весь мир сейчас куда-то ездит. Все люди, понимаешь? И вероятность попасть в какую-то историю в отпуске очень мала. Скорей уж дома что-то может случиться, если на то пошло. Не переживай!
Но Марина Максимовна все равно не находит себе места…
– Попросила дочь звонить по вечерам, когда будут в отпуске, она только рукой махнула. Я говорю, ну хотя бы вечером напиши мне сообщение – «все ок», например. И я не буду волноваться. Ну что это, так трудно? Дорого? Или что?.. Так нет же, встала в позу: мама, я ничего не буду писать, это бред, мы вернемся через десять дней! Все, разговор окончен…
Отпуск Тамары и ее семьи позади, но дался он Марине Максимовне ох как непросто, по ее словам. Сообщений Тамара не прислала. За десять дней ни одного. Принципиально. Ни когда садились, ни когда взлетали.
– Я так переживала, словами не передать! К соседке пошла, говорю, Танечка, посмотри там в интернете, сел самолет или нет! Она посмотрела по номеру рейса, говорит, сел, все в порядке… Говорит, хотите, в авиакомпанию позвоню, еще раз уточню, чтоб вы так не переживали? Позвонила, спасибо ей, сказали, что все хорошо. Хорошая девочка, студентка, дай ей Бог здоровья. Ну вот, тогда я немного успокоилась… Домой пришла, давление меряю, а у меня цифры прыгают перед глазами… Я не понимаю, зачем нужно было доводить мать до такого состояния? Трудно прислать эсэмэс?
А может, Тамара права? Отстаивает границы, сепарируется, как советуют психологи. Лучше поздно, чем никогда? А мать сама виновата, накрутила себя. Чем меньше дочь будет обращать внимания на эти манипуляции, тем лучше?
Или все же Тамара поступила жестоко, так нельзя, и нет ей оправдания?
